Юрий Никулин о Леониде Гайдае

Юрий Никулин вспоминал:

Мне повезло, что в то время, когда Леонид Гайдай собирался снимать фильм «Пес Барбос и необыкновенный кросс», я работал в Москве. Тогда Гайдай уже задумал своих героев — Труса, Бывалого и Балбеса. Любопытно, что у него было несколько Бывалых, и он сперва утвердил на эту роль известного актера Ивана Любезнова. Но сниматься пришлось Евгению Моргунову. Ибо Любезнов в последний момент отказался от роли, сказав, что это не его возраст и он не может бегать как угорелый от собаки.

...Так началась моя дружба с Леонидом Гайдаем. Работа над фильмом «Пес Барбос и необыкновенный кросс» шла легко, доставляла удовлетворение. Было снято огромное количество полезного материала. И Гайдай проявил великое мужество, вырезая из картины огромные куски. Он ведь вырезал их с кровью, ибо в каждом из кусков было много смешного. Казалось, что от вынужденных купюр ломались эпизоды. Но купюр требовал лаконизм. Юмор не может быть растянутым. Если длинно, то все идет насмарку.

Короткий юмористический фильм — это как анекдот, где основа — неожиданность, точность и лаконизм.

До сих пор помню съемки. Мы убегали от собаки, врезались в стадо, и я оказывался на козле, Вицин на быке, а Моргунов сшибал стадо овец. Хохот стоял в студийном кинозале при просмотре неописуемый. Но... пришлось все это вырезать. Требования формы и жанра картины диктовали особый ритм, свои размеры. Лента получилась короткой, и уверен, что если бы ее растянули на две части, она стала бы хуже. Вот «Самогонщики» были сняты на две части, и получилось не то. Кажется, все было: смешные трюки, хорошая актерская работа, а не то. Не так смешно.

(Мне пришлось побывать в одной из скандинавских стран. Там нас принимал посол. Он дал обед, на котором присутствовали многие иностранные гости. А затем, в перерыве, повел меня в свой кабинет, открыл сейф и вытащил коробку с пленкой. Я подумал, что это, наверное, какая-нибудь уникальная кинохроника. Ошибся. Посол сказал: «Это ваш »Пес Барбос«. Я храню его, как золото. Приходят ко мне промышленники. Мне с ними нужно договариваться о делах, а я сначала показываю им эту картину. Они, конечно, смеются, хохочут, а потом разговор о делах идет легче, более споро».)

...В гайдаевских картинах я уже чувствовал себя актером бывалым. Правда, однажды, когда я был в Ленинграде, меня вызвали на «Ленфильм». Предложили встать на актерский учет. Причем сообщили, что запишут меня как актера-эпизодника. Я спросил: «Почему же как эпизодника?» Оказывается, есть такая категория актеров: способных играть хорошо, даже блистательно, но только эпизоды. Тогда я сказал, что хочу, чтобы меня записали вообще как актера, так как я, мол, и главную роль смогу сыграть. Но девушка из актерского отдела «Ленфильма» была другого мнения и вписала меня в графу «актер-эпизодник».

Закончились те гастроли в Ленинграде, во время которых на «Ленфильм» меня так и не вызвали — ни для исполнения эпизодов, ни на главные роли. И мы вернулись в Москву.

После этого были другие замыслы. Среди них — «Двенадцать стульев». Леонид Гайдай предлагал мне играть Воробьянинова. Я отказался.

Тогда родилось предложение сняться в роли отца Федора. Но я знал, что могу сыграть, если говорить по-честному, только двух лиц — либо гробовщика Безенчука, либо дворника Тихона, на что Леонид Гайдай мне сразу же сказал: «Безенчука у нас нет, он не поместился в наши две серии, а вот Тихона — пожалуйста: будешь сниматься даже без кинопробы».

Так я начал работать в фильме «Двенадцать стульев». Я был на самом первом съемочном дне. Режиссер все сделал так, чтобы именно в первый съемочный день снимался именно я, — это, пожалуй, уже стало традицией гайдаевских фильмов. Правда, в первый съемочный день произошел — я повторяю, не верю в приметы, но так уж случилось — странный случай: ассистент режиссера дал тарелку и бутылку с шампанским какому-то не очень расторопному человеку. И когда крикнул: «Мотор» — и тарелку полагалось разбить (есть такой обычай — разбивать тарелку и пить шампанское), то тарелка упала... и не разбилась, хотя и стукнулась об асфальт. Ну, все разнервничались, сцену отсняли, а потом... пришлось сменить Остапа и все начинать заново.

Комедийных персонажей любит народ. Недаром герои сказок — Иванушка-дурачок, Емеля и другие — всегда веселые — и нелепые, и смешные. Но и умные, одаренные смекалкой, не забывайте об этом. Зритель любит встречаться с одними и теми же комедийными персонажами. Кстати говоря, в этом одна из причин удач фильмов Чарли Чаплина, точнее, самого Чарли Чаплина, ибо, исполняя разные роли, он все-таки всегда играет одну роль — Чарли.

В этом (я не допускаю, конечно, никаких параллелей) причина успеха и картин «Кавказская пленница», «Операция «Ы» и «Бриллиантовая рука». Тройка — Трус, Бывалый и Балбес — полюбились зрителям. И хотя наши характеры-маски были понятны, ясны, даже несколько однозначны, зрителям все же хотелось, чтобы приключения этих героев продолжались.

Но Леонид Гайдай решил эту киносерию прекратить. Он распрощался с нашей тройкой.

Владимир Шахиджанян.

Мне интересны все люди. «Смешное, серьезное, печальное...« — беседа с Юрием Владимировичем Никулиным.